«Вы едете на Филиппины? Зачем?» – незадолго до моей поездки в этот уголок Юго-Восточной Азии мне довелось услышать такой вопрос, а также и мнение, что ни сама страна, ни люди, её населяющие, не заслуживают внимания. Насколько же ошибочным оказалось это мнение!
Филиппины – красивейшая страна, в которой живут замечательные люди. Для меня она была особенно интересна тем, что это единственная страна Юго-Восточной Азии, принявшая христианство. Подавляющее большинство населения – католики, но в последние годы всё больше появляется протестантов. Присутствует здесь и Православие. В 1930–1940-е годы существовал приход Русской Зарубежной Церкви, и около полугода здесь прожил святитель Иоанн (Максимович); в 1990 году появился приход Константинопольского Патриархата, а в 2008 году – миссия Антиохийской Православной Церкви. Как раз в общении с православными филиппинцами и прошли несколько дней моего частного визита.
С собой я привёз иконочки с копией Владимирского образа Божией Матери и надписями на двух основных языках Филиппин – тагалог и себуано. Эти скромные издания Православного миссионерского общества имени преподобного Серапиона Кожеезерского оказались очень востребованы, также как и нательные крестики, ладан и другие православные церковные предметы, которые не так легко здесь достать.
Манила
Удивительно, как много в столице Филиппин мест, так или иначе связанных с Православием. Пока мы проезжали по улицам Манилы, профессор Филипп Балингит то и дело показывал мне: «Вот место, где был русский православный храм, разрушенный попаданием японской бомбы в 1945 году… А вот этот огромный храм и университет раньше были православными, их построила и содержала богатая греческая семья. Когда она обеднела, всё пришлось продать католикам… А здесь располагается неканоническая “Единая святая православно-католическая церковь”, которую, как утверждает её лидер, будто бы основал святой Иоанн (Максимович), что, однако же, неправда». Вообще на Филиппинах официально зарегистрированы 190 организаций, использующих в названии слово «православный», при этом к подлинному Православию имеют отношение только две-три из них. Для кого-то создание таких структур просто бизнес: например, бывший католический священник регистрирует очередную «православную церковь», чтобы оказывать специальную услугу – венчать пары на пляже, что запрещено местной Римско-Католической церковью. Всё Православие сводится к названию, остальное же – латинское.
Но самым неожиданным оказалось, что главной святыней Филиппин является… православная икона! Когда мне сказали об этом, я не поверил, так что меня отвезли в церковь, где она хранится, чтобы я мог убедиться своими глазами: это точная копия иконы «Всепомогающая», включая греческие титлы и восьмиконечный крест, который держит один из ангелов. Говорят, что эта икона не вполне честным образом была вывезена в прошлом из православной страны. На Филиппинах она прославилась огромным множеством чудес, почему народ и почитает её. В храме Бакларан возле неё постоянно толпы молящихся, и каждый час служится месса, но мало кто из приходящих знает о том, что икона – православная, как и в целом о Православии на Филиппинах пока что знают немногие.
Остров Масбате
Рано утром из Манилы мы с Филиппом перелетели на остров Масбате – одно из красивейших мест в Азии, какие я только видел. Кокосовые пальмы здесь невероятно высокие, их заросли густо покрывают холмы, с одной стороны дороги тянется морской берег, а с другой мелькают речки, сменяющиеся рисовыми полями. Весь час, пока мы ехали к монастырю, я наслаждался видами. Мы успели к началу литургии. Единственный православный монастырь на Филиппинах оказался довольно внушительной постройкой. В храме и в службе всё на греческий манер, но многие иконы – русские. Служат на английском языке, лишь некоторые части богослужения – на языке себуано. Поют все, кто находится в храме. Распевы простые, но исполняются так искренне и слаженно, что чуть не до дрожи пробирает. Ко причастию подходят едва ли не все молящиеся. Местный священник – отец Георгий – служит с большим благоговением.
После литургии было общее угощение и поздравительная программа, которую устроили для гостей – нас с профессором Филиппом Балингитом. Филиппинцы довольно эмоциональны и непосредственны – староста прихода, начав приветственную речь с шуток, к концу так расчувствовался, что прослезился. Затем прихожане, как старые, так и малые, исполняли песни. Самой маленькой исполнительницей была дочь старосты. Девочка никак не хотела петь, несмотря на уговоры и понуждения взрослых. Я уже хотел было сказать, что если она не хочет, то не стоит заставлять, но тут игумения нашла выход: она позвала мальчика постарше – видимо, брата. Он взял девочку за руку, что-то шепнул ей на ухо, а затем запел первую строку песни. Кроха подхватила и уже в одиночку пропела с большим задором всё до конца.
Филипп привёз здоровенную сумку разных вещей, полезных в хозяйстве, и настоятельница тут же распределила это по прихожанам, показывая вещь и спрашивая, кто нуждается в ней. Всё просто и по-семейному. Филипп откладывает часть своей зарплаты на протяжении нескольких месяцев, чтобы потом купить и привезти на Масбате всё это, поскольку люди здесь очень бедны. Отрадно видеть такую взаимопомощь у православных филиппинцев.
Во время праздничного обеда профессор Балингит рассказал мне печальную историю отца Викентия (Эскарча), который стоял у истоков Православия на Филиппинах. Он был бенедиктинским священником и пользовался известностью на острове благодаря строгости в молитве и богослужении; основал женский монастырь бенедиктинского ордена и стал его духовником. Будучи как-то в США, отец Викентий увидел православный храм; заинтересовавшись его архитектурой, он вошёл – и был пленён православным богослужением. Он постарался как можно больше узнать о Православии, и его исследования завершились вхождением в 1990 году в Константинопольский Патриархат вместе со всем монастырем – 12 монахинями. Отец Викентий стал первым православным священником-филиппинцем. При совместных трудах – его и настоятельницы матушки Феодотии – был построен замечательный православный монастырь (из прежнего католического их выгнали сразу, как только стало известно о принятии ими Православия); появилась община из новообратившихся местных жителей. В 2004 году из-за нездоровья отец Викентий попросился на покой, и его желание было удовлетворено. Но впоследствии у него стали копиться обиды на греческого митрополита, а также появилась некоторая ревность к другим священникам-филиппинцам, рукоположенным после него. В итоге он создал свою собственную «церковь», в которую увлек некоторых прихожан. В своей практике он смешивал православные традиции с католическими (например, служил на пресном хлебе), а со временем привнёс некоторые оккультные элементы. Какое-то время назад он попал в аварию, повредил ногу и оказался в деревенском госпитале. Здесь у него началась гангрена. Мне сказали, что ногу уже невозможно спасти. Во время рассказа возникла идея посетить отца Викентия, и мы отправились в госпиталь.
Бедный отец Викентий сидел в палате святого Иуды Фаддея под капельницей. Обе ноги были открыты, и мы увидели, что гангрена распространилась уже на вторую (дело осложнилось диабетом). Зрелище его страданий было столь ужасным, что первые мгновения я даже не мог вымолвить ни слова. Матушка Феодотия сомневалась, захочет ли он принять нас, но отец Викентий встретил нас любезно.
Улыбнувшись, он попросил прощения, что не может принять нас достойно, поскольку очень болен. Мы немного побеседовали, я поблагодарил отца Викентия за всё доброе, что он сделал для Православия на Филиппинах, и передал небольшое вспоможение. Отец Викентий поцеловал мне руку, а также отцу Георгию и поблагодарил нас за то, что мы проведали его. Отец Георгий будет и дальше навещать больного. Как ни печально, но при виде отца Викентия нельзя избавиться от впечатления, что его болезнь к смерти. Поскольку он уже высказывал ранее желание быть погребённым в монастыре, матушка Феодотия спросила его распоряжения на этот счёт, и он сказал, что хочет быть похороненным в простом гробу, без всякой пышности. Филипп надеется, что он все-таки примирится с Церковью прежде, чем отойдёт в другой мир. Читатели этих строк, помолитесь, пожалуйста, за тяжко болящего заблудшего иеромонаха Викентия.
После госпиталя мы отправились в гости к отцу Георгию. Всё то время, когда нет службы, он обычный крестьянин и кормит свою большую семью (шестеро детей) трудами рук своих. Проходя между хижин, стоящих среди пальмового леса, глядя на простую жизнь этих улыбчивых людей, я невольно удивлялся тому, что и в такой невероятной глуши живут православные христиане. Во время разговора за кружкой кокосового сока мы обсуждали различные богословские и канонические вопросы.
Отца Георгия беспокоило то, что он не получил ещё от митрополита разрешение исповедовать (в греческих Церквях такое разрешение дается не сразу), хотя уже четыре года служит на Масбате. И всё это время прихожане остаются без исповеди. Он объяснял ситуацию митрополиту и просил либо дать ему разрешение на исповедь, либо прислать другого священника, которому дозволено это таинство, но не получил никакого ответа. Я сказал, что хотя в Русской Церкви священник начинает исповедовать сразу после хиротонии, отец Георгий должен следовать традиции той Церкви, к которой принадлежит, и терпеливо ждать, пока митрополит даст ему разрешение, время от времени вежливо напоминая о ситуации. И если сейчас он сам покажет пример терпения и послушания, то в будущем сможет ожидать того же от своих духовных чад.
В подобном же духе были рассмотрены и другие недоумения. Позднее Филипп сказал мне, что опасался, не начну ли я говорить против митрополита, поскольку тот говорит против Русской Церкви и, в частности, Филиппу запретил посещать русский храм во время пребывания в Таиланде. Но оказалось, что я, напротив, защищал их митрополита и укрепил связь отца Георгия с ним.
Уже затемно мы вернулись в монастырь и, после беседы с матушкой Феодотией, отправились спать. Запомнился рассказ матушки о реакции местных жителей на их обращение в Православие: «А-а-а, значит, вы стали коммунистами». Православие у них ассоциировалось с Россией, а Россия – с коммунизмом, в итоге из двух ассоциаций сложилось нечто невероятное.
Пасиг
Ранним утром отец Георгий отвёз нас в аэропорт, и мы вернулись на самолёте в Манилу. Здесь у меня была лекция в Philippine Normal University, организованная профессором Балингитом. Для меня это была первая лекция на английском языке, тема – «Духовная жизнь православного христианина». Поскольку факультет педагогический, оказалось, что большинство слушателей – девушки. После вступительной части я показал подборку фотографий о православной жизни, сопровождая их комментариями, а в самом конце раздал иконки с Владимирским образом Божией Матери. Какие-то моменты лекции студентов заинтересовали, и они слушали с большим вниманием, но сложно сказать, насколько удачно прошло моё выступление в целом. Мне казалось, что в католической стране было бы странным и даже оскорбительным говорить о необходимости веры как таковой, однако из последующих вопросов я понял, что ошибался: среди филиппинских студентов и молодёжи сейчас сильно разочарование в католицизме и в религии вообще, так что для некоторых не вполне понятна религиозность в принципе.
Вообще католицизм сильно сдаёт позиции в стране. За последние 20 лет количество католиков сократилось с 90% до 70% населения. Очень популярны стали разные протестантские движения – их церкви можно встретить буквально на каждом углу Манилы; появились также «самодельные» филиппинские новые религии; активна проповедь мусульман; наконец, выросло и число людей вообще нерелигиозных.
Со студентами мы тепло попрощались, и многие пожелали сфотографироваться на память – филиппинцы вообще очень любят фотографировать и фотографироваться.
Из университета мы отправились в тюрьму города Пасиг, чтобы принять участие в праздничном мероприятии для заключённых, которое регулярно устраивает сестра Филиппа, работающая в суде. Уже возле тюрьмы я увидел, что к нам присоединились также многие из студентов, слушавших мою лекцию, – вернее сказать: студенток – собственно из 28 человек было только три парня, остальные – девушки.
Получив печать на левую руку «VISITOR», мы вошли в помещение, где сидела почти сотня заключённых, одетых в жёлтые футболки, а также находились представители тюремного руководства. Началась программа, которая включала много пунктов. После официальных приветствий слово предоставили мне. Я коротко рассказал о Православной Церкви как единственной, которая сохранила неповрежденной веру Христову, затем об Иисусовой молитве; напомнил, что Христос близок к ним и поможет, если они захотят жить по Его воле. В конце объяснил православное почитание Божией Матери (меня предупредили заранее, что среди заключённых много протестантов), рассказал о Владимирском Её образе и дал каждому по иконочке. Заключенные принимали с благодарностью, многие прикладывались лбом к моей руке – как мне потом объяснили, это у филиппинцев знак большого уважения к священнослужителю.
Затем началась развлекательная часть. Вышел один из студентов и начал диалог с публикой. При этом от него шла невероятно мощная волна позитива. Он был не просто рад – он извергал фонтан восторгов: казалось, будто всю жизнь он мечтал выступить перед этими заключёнными, и наконец его мечта сбылась. После парня выступала одна из девушек – и с таким же задором. Студенты пели песни, устраивали групповые игры (ни одну из которых я не видел раньше), танцевали, и все это было ярко, весело, естественно и притом удивительно целомудренно – не было даже тени чего-либо неприличного. Выступали и заключённые, пели рождественские песни. Получился настоящий праздник. Я был потрясён. За всю жизнь я не видел столько радости у людей, сколько за эти два часа в филиппинской тюрьме. И дело не только в количестве, но и в качестве этой радости. Я смотрел и понимал, что у нас такое невозможно – мы просто другие. Я даже не рискну описать то, что увидел, поскольку любое описание вряд ли будет понято правильно – это надо просто видеть. Но больше всего меня потрясло то, что для девушек это было первое посещение тюрьмы. С такой естественностью, искренностью и так правильно радовать сотню покрытых татуировками зеков – и всё это с первого раза… Невероятно!
Когда развлекательная часть закончилась, всех попросили встать. Мы встали, и один из помощников госпожи Балингит начал читать молитву. Как православный, я не участвовал в ней. Из своего неучастия я не делал какой-то демонстрации и не думал, что кто-то обратит внимание на это, однако обратили. Одна из студенток спросила потом профессора Балингита: «А почему православный священнослужитель не молился с нами?» – на что он ей ответил: – «Это очень печально, но православные христиане не могут молиться с католиками, пока не решены принципиальные вопросы, разделяющие нас». Она сразу же спросила: «Что нужно сделать, чтобы их решить?» Как ни странно, именно моё неучастие в совместной молитве пробудило в ней больший интерес к изучению Православия, чем вся моя утренняя лекция.
Человек, прочитавший молитву, был нелёгкой судьбы. Он провёл в этой тюрьме 13 лет из 15-летнего срока, пока наконец не было доказано, что он не виновен в том, за что его осудили. Он вышел на свободу, но жизнь пришлось начинать с нуля – его жена давно имела другую семью, дети выросли. Теперь он помогает госпоже Балингит в её тюремном служении.
Программа включала также праздничный обед, во время которого все: заключённые, тюремщики и мы, гости, – ели одно и то же. Затем была снова развлекательная программа, а в конце несколько выступлений. Профессор Балингит напомнил, что самое главное – получить свободу от греха. И это можно сделать даже находясь в тюрьме, между тем многие, кто живёт вне тюремных стен, не имеют такой свободы. Эти слова заключённые встретили аплодисментами. В конце, когда заключённые выходили, выстроившиеся в цепочку гости каждому дарили по подарку (несколько необходимых в быту вещей). В эту цепь были приглашены также представители тюремной администрации – к их удивлению, – а затем и мы с отцом Родионом, диаконом миссии Антиохийской Церкви, который был вместе с нами весь день.
После возвращения из тюрьмы у нас состоялся продолжительный разговор с отцом Родионом. Миссия Антиохийской Православной Церкви в стране началась с перехода одной неканонической деноминации, которую принял митрополит Павел (Салиба). Главы этой деноминации заявляли митрополиту о десятках тысяч верующих, но в действительности их численность не превышает нескольких сотен. Позднее в лоно Антиохийской Церкви перешла также часть прихожан из Константинопольской по причине имеющихся нестроений в приходской жизни на главном приходе.
Стоит отметить, что митрополит Нектарий занял резко негативное отношение к Антиохийской миссии, объявив её неканонической структурой. Он отлучил от причастия всех мирян, которые перешли из константинопольского прихода в антиохийский и запретил своим клирикам и прихожанам общаться с антиохийскими. Всё это проявление той неправославной идеологии, получившей в последнее время заметное распространение в Константинопольском Патриархате, согласно которой, весь неправославный мир – каноническая территория и собственность их Церкви. Несогласие с этими идеями было выражено на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2008 года, не поддерживают эти веяния и в Антиохийской Церкви. В частности, митрополит Павел (Салиба), возглавляющий Австралийскую и Новозеландскую епархию Антиохийского Патриархата, в одной из публичных речей заявил: «В образованных кругах хорошо известно, что патриарх Константинопольский не имеет того же положения в церковной иерархии Православной Церкви, какое занимает епископ Римский в Католической церкви. Константинопольский патриарх не есть папа Римский на Востоке. Ещё в образованных православных кругах хорошо известно, что в прошлом были случаи, когда Константинопольские патриархи на Вселенских и других Поместных соборах были признаны еретиками… Константинопольский патриарх не является голосом Православия и не может устанавливать стандарты в Православии. Архиепископ или митрополит, подчиняющийся Константинопольскому Священному Синоду, ещё менее может претендовать на главенство над епископами и архиепископами других Поместных Церквей. На протяжении последних ста лет всем хорошо известно, что Антиохийский Патриархат и его епархии по всему миру получают указания от Священного Синода Антиохийского Патриархата и ни от кого другого. Мы не вмешиваемся во внутренние дела других юрисдикций. В то же время мы не допускаем от кого бы то ни было из других юрисдикций советов о том, что нам делать».
К сожалению, из-за негативного отношения современных митрополитов Константинопольского патриархата к приходам и миссиям других православных юрисдикций – а это отношение зачастую худшее, чем к инославным, – нет возможностей для согласованного свидетельства о Православии на Филиппинах и в других неправославных странах. Неустроенное положение православных общин особенно печально видеть среди филиппинского народа, который очень расположен к Православию.
Лагуна
В последний день моего пребывания мы отправились в городок Лагуна, чтобы навестить отца Филимона (Кастро). Он был ранее «епископом» одной из филиппинских неканонических деноминаций, злоупотребляющих названием «православная», но в 1994 году с помощью иеромонаха Викентия пришёл в Православную Церковь. Он построил храм в Параньяке – пригороде Манилы; это сейчас самый крупный приход на Филиппинах. Однако несколько лет назад для храма рукоположили нового священника, а иеромонаха Филимона направили в провинцию. Он очень активен как миссионер и создал в регионе три прихода. Сегодня в его домовой церкви святого Саввы Освященного людей немного, так как будний день. Во время службы отец Филимон некоторые возгласы даёт на тагалоге. Он перевёл на этот язык всю литургию, но, кажется, книжечки с этим переводом сейчас есть только у него. Вспомнилось, что иеромонах Викентий рассказывал нам о своём переводе основных богослужений на себуано, который, однако, остался в рукописи.
Откровенно говоря, для меня большой неожиданностью стало то, что греки из Константинопольского патриархата за 22 года своего пребывания на Филиппинах не издали даже краткого молитвослова на местных языках, не говоря уже о другой православной литературе – её попросту нет ни на тагалоге, ни на себуано. Есть мнение, что филиппинцы хорошо знают английский, но в действительности это касается только людей с высшим образованием, а простым людям английский не настолько близок, чтобы свободно читать на нем книги. Отсутствие литературы особенно печально, если учесть подлинный интерес к вопросам веры со стороны филиппинцев. Я побывал во многих азиатских странах и могу сказать, что мало где люди так открыты для слышания о вере православной и принятия её.
В качестве подтверждения приведу два примера, случившиеся уже в Маниле. Профессор Балингит привёл меня на встречу со своей знакомой – состоятельной женщиной, протестанткой. Мы расположились в небольшом ресторанчике. Я сказал несколько общих приветственных фраз, но наша собеседница сразу перешла к вопросам духовной жизни. Я начал отвечать и вдруг заметил, что работники ресторана (три или четыре человека), отложив свои дела, замерли напротив нас и слушают, что я говорю. Также и все сидевшие за столом не притрагивались к пище, пока я не закончил отвечать. Нигде я не видел такого внимания к словам человека в рясе. В другой раз мы с Филиппом зашли в один офис по делу. Сотрудница, к которой мы обратились за решением интересующего нас вопроса, спросила обо мне: «А из какой конгрегации отец?» – на что Филипп ответил: – «Он не из какой-либо католической конгрегации. Это православный христианин». «А что такое “православный”?» – последовал вопрос, и началась беседа более чем на час о Православии. С неподдельным интересом женщина слушала об истинной христианской вере и в заключение сказала: «Мне нужно больше знать о Православной Церкви».
Дай Бог, чтобы все филиппинцы, чье сердце открыто для истины, смогли узнать о Православной Церкви!
{igallery id=7028|cid=27|pid=1|type=category|children=0|addlinks=0|tags=|limit=0}
Диакон Георгий Максимов
