Год назад патриарх Кирилл совершил первосвятительский визит по странам Латинской Америки.

14 февраля он направился из Гаваны в столицу Парагвая город Асунсьон. Затем он посетил Антарктиду и Бразилию. Митрополит Аргентинский и Южноамериканский Игнатий рассказал РИА Новости как за минувший год изменилась жизнь приходов Русской церкви в Латинской Америке, в чём заключается основная трудность управления епархией на этом континенте и почему РПЦ не будет проповедовать среди местных жителей. Беседовал Антон Скрипунов.

— Ваше высокопреосвященство, есть ли в жизни Церкви в Южной Америке ощутимые, реальные результаты визита святейшего патриарха?

— Прежде всего нужно сказать, что визит святейшего патриарха заложил большой потенциал во-первых в церковное развитие, во-вторых, в развитие наших отношений с католической церковью, и в третьих — в развитие наших отношений с латиноамериканцами, с интеллигенцией в первую очередь.

Что касается потенциала церковного: я сейчас подготовил целый пакет проектов для того, чтобы укреплять нашу Церковь в Южной Америке. Туда входит организация воскресных школ, организация в них программ. Туда входит работа с молодёжью. Туда входит совершенствование работы с нашими священнослужителями — это очень необходимо. Почему? Потому что территория колоссальная — целый континент, поэтому храмы разбросаны по всей территории. В лучшем случае общаться мы можем раз в году. А общение священников между собой и с архиереем исключительно важно. Поэтому я организовал еженедельные собрания по скайпу. Мы собираемся и вместе обсуждаем разные проблемы, планируем работу, подводим итоги. Самое главное — это общение.

Много наших соотечественников, которые прибыли раньше сюда и теперь пребывают, испытывают недостаток знаний церковной жизни и богословских вопросов. Мы сейчас создаём интернет-университет. Найден человек, который организует сайт и ещё несколько людей, которые будут вести разные направления этого ресурса. Например: у наших соотечественников есть масса духовных вопросов, а они не всегда могут встретиться с батюшкой лично. Зато они смогут сделать это либо по скайпу, либо через наш сайт.

Следующий этап создания веб-университета — катехизическое (богословское) образование. Следующий этап, как я думаю — подготовка священнослужителей.

— Сколько сейчас у Русской церкви в южной Америке приходов? Сколько священников?

— У нас сейчас 26 приходов — это те, что зарегистрированы. И 18 священнослужителей.

— Сколько прихожан?

— Порядка двух-трёх тысяч постоянных прихожан.

— А потенциальных?

— Около миллиона по всей Южной Америке.

— А в большие праздники — например, на Пасху или Рождество — сколько человек собирается?

— Примерно столько же.

— Какая доля латиноамериканцев среди них?

— Пока небольшая. Но мы на них и не рассчитываем.

— Почему?

— Потому что наша задача — наши соотечественники. Южная Америка — это католический континент, и было бы неправильно, если бы мы поставили перед собой задачу заниматься прозелитизмом (переманивание верующих на свою сторону — ред.). Когда в своё время с началом перестройки католические миссионеры приехали в Россию и начали открыто заниматься прозелитизмом, то святейший патриарх Алексий II, потом Синод выразили протест по этому поводу.

Мы не должны сейчас повторять те ошибки, которые они сделали в то время. Если кто-то из латиноамериканцев приходит принять православие, то каждый случай рассматривается отдельно.

— Католическая церковь помогает приходам Русской церкви в Южной Америке?

— Прежде всего,  они к нам относятся очень по-братски. Они приглашают нас на все мероприятия. Они дают нам возможность сказать своё слово, в том числе и католической пастве. Они приглашают наших священников преподавать основы восточной духовности, основы православной культуры в своих учебных заведениях — университетах, колледжах и т. д.

Когда формировались наши общины, они давали возможность служить в своих храмах. И мы служили там.

— Действительно ли наши  соотечественники достаточно быстро забывают родной язык?

— Увы, действительно. Не родители, а их дети. Но наших соотечественников, что меня очень радует, это очень беспокоит. Люди первой волны эмиграции — перестроечной — приезжали туда и как можно скорее пытались мимикрировать, чтобы никто не знал, что они русские. Понятно, что имидж России тогда сами знаете какой был. Они старались быстренько выучить язык, отдать детей в латиноамериканские школы, пытались поменять свою фамилию.

Сейчас ситуация обратная. Ко мне недавно пришла группа родителей и попросила меня посодействовать в создании центра дополнительного образования детей.

— Можете подробнее рассказать об этом?

— Допустим, ребёнок днем учится в испаноязычной школе, общается с друзьями и учителями по-испански. Кругом испанский язык, в общем. Дети очень быстро забывают русский язык, тем более, если они родились в Южной Америке.

В общем, родители попросили оказать помощь в создании центра, где бы русские дети могли бы посещать разные кружки, преподаватели были русскими, на русском языке шло бы общение и обучение. Нужно создать среду для того, чтобы они не забыли русский язык.

— В таком случае предполагается ли реализация всех этих проектов не только на русском, но и, например, испанском или португальском языке?

— Мы пока планируем на русском языке. Возможно, появится и испанский язык. Во всяком случае, богослужения мы проводим частично на русском, частично на испанском.

— Почему?

— Потому что многие наши прихожане, особенно те, кто сейчас возвращается в Церковь, не понимают русского языка. Поэтому это является одним из средств, которое им помогает. Но, повторюсь, основная цель – наша диаспора.

Источники - sothamerica.cerkov.ru, ria.ru